Истинных художников всегда мало: 10 самых глубоких цитат из критических эссе Александра Блока

28 ноября 1880 года родился знаменитый поэт и писатель Серебряного века Александр Блок. Судьба отмерила Александру Блоку всего четыре десятилетия на этой земле - но за этот короткий срок он успел создать потрясающе много, он сумел соткать из своей поэзии особый мир, в котором причудливо переплелась мистика и бытовая образность. Блоковский символизм занимает особое место в истории русской и мировой литературы, совершенно самобытный и в то же время изобилующий явными перекличками с образностью других литераторов этого направления. Его стихи - словно песни, мелодичность его слога завораживает, вводит в совершенно необъяснимое состояние, близкое к трансу. В каждой строке чувствуется мятущаяся, остро чувствующая окружающую действительность душа поэта.

Несправедливо, однако, что говоря об Александре Блоке, большинство вспоминает строки из "Незнакомки" или магическую формулу "Ночь. Улица. Фонарь. Аптека". Помимо прочего поэт был еще и очень тонким литературным критиком, он написал целый ряд эссе на самые актуальные темы.

Предлагаем вашему вниманию подборку глубоких цитат из критических эссе Александра Блока.

1. Душа писателя поневоле заждалась среди абстракций, загрустила в лаборатории слов. Тем временем перед слепым взором ее бесконечно преломлялась цветовая радуга. И разве не выход для писателя - понимание зрительных впечатлений, уменье смотреть? Действие света и цвета освободительно. Оно улегчает душу, рождает прекрасную мысль. ("Краски и слова", 1905)

2. Литературы великих мировых эпох таят в себе присутствие чего-то страшного, то приближающегося, то опять отходящего, наконец разражающегося смерчем где-то совсем близко, так близко, что, кажется, почва уходит из-под ног: столб крутящейся пыли вырывает воронки в земле и уносит вверх окружающие цветы и травы. Тогда кажется, что близок конец и не может более существовать литература. Она сметена смерчем, разразившимся в душе писателя.

Так кажется иногда в наше время; но это обманчиво. То, что имеет подобие смерча, есть только дикий вопль души одинокой, на миг повисшей над бесплодьями русских болот. Прошумит этот крутящийся столб из пыли, крови и болотной воды, и оставит за собой все то же бесплодие, и где-нибудь далеко упадет и иссякнет, так что никто и не узнает об этом.

А над трясиной мирно качается голубой цветик - большой глазок, открытый невинно и... сентиментально. ("Безвременье", 1906)

3. Тот, кто узнал любовь, помнит о смерти. Душа его расцветает, она способна впивать в себя все цвета и звуки, дышать многообразием мира, причаститься мировому Причастию. Влюбленная душа - самая зрячая и чуткая, она как бы видит вдаль и вширь, и нет предела ее познанию мировых кудес. Это - душа кудесника, и влюбленный сам становится кудесником. Вот почему любовь, как высшая тайна, - родная стихия заклинаний отсюда они появляются, вырастая, как цветы из бездны. ("Поэзия заговоров и заклинаний", 1906)

4. Ведите, ведите интеллигентную жизнь, просвещайтесь. Только не клюйте носом, не перемалывайте из года в год одну и ту же чепуху и, главное, не думайте, что простой человек придет говорить с вами о Боге. Иначе будет слишком смешно смотреть на вас и на ваши серьезные "искания", и мы, подняв кубок лирики, выплеснем на ваши лысины пенистое и опасное вино. Вот и вытирайтесь тогда -- не поможет: все равно захмелеете, да только поздно и неумело: наше легкое вино отяжелит вас только, только свалит с ног. И на здоровье. ("Литературные итоги 1907 года", 1907)

5. Всякий деятель культуры - демон, проклинающий землю, измышляющий крылья, чтобы улететь от нее. Сердце сторонника прогресса дышит черною местью на землю, на стихию, все еще не покрытую достаточно черствой корой; местью за все ее трудные времена и бесконечные пространства, за ржавую, тягостную цепь причин и следствий, за несправедливую жизнь, за несправедливую смерть. Люди культуры, сторонники прогресса, отборные интеллигенты - с пеной у рта строят машины, двигают вперед науку, в тайной злобе, стараясь забыть и не слушать гул стихий земных и подземных, пробуждающийся то там, то здесь. И только иногда, просыпаясь, озираясь кругом себя, - они видят ту же землю, - проклятую, до времени спокойную, - и смотрят на нее как на какое-то театральное представление, как на нелепую, но увлекательную сказку. ("Стихия и культура", 1908)

6. Художники насчитываются десятками, и число их растет вместе с утончением и развитием культуры. Но истинных художников всегда мало, они считаются единицами. В переходные, ночные эпохи, как наша, может быть и вовсе нет их в мире, потому что ни у кого не хватает сил вести корабль ночным проливом - между Сциллой красивых, легких, пьяных струй, за которыми легко хмелеющую душу дразнит недостижимый призрак прекрасного, и Харибдой тяжелых, неподвижных и непроницаемых скал, за которыми покаянная душа страдальчески провидит недостижимый призрак должного. ("Три вопроса", 1908)

7. Последнее и единственно верное оправдание для писателя - голос публики, неподкупное мнение читателя. Что бы ни говорила "литературная среда" и критика, как бы ни захваливала, как бы ни злобствовала, - всегда должна оставаться надежда, что в самый нужный момент раздастся голос читателя, ободряющий или осуждающий. Это - даже не слово, даже не голос, а как бы легкое дуновение души народной, не отдельных душ, а именно - коллективной души. Без такой последней надежды едва ли .можно даже слушать как следует голос критики: не все ли равно, что говорит обо мне такой-то, когда я не знаю и никогда не узнаю, что думают обо мне "все"? ("Душа писателя", 1909)

8. Символистом можно только родиться; отсюда все то внешнее и вульгарное мракобесие, которому предаются так называемые "реалисты", из всех сил старающиеся стать символистами. Старания эти настолько же понятны, насколько жалки. Солнце наивного реализма закатилось; осмыслить что бы то ни было вне символизма нельзя. Оттого писатели даже с большими талантами не могут ничего поделать с искусством, если они не крещены "огнем и духом" символизма. Предаваться головоломным выдумкам - еще не значит быть художником, но быть художником - значит выдерживать ветер из миров искусства, совершенно не похожих на этот мир, только страшно влияющих на него. ("О состоянии символизма", 1910)

9. Человек от века связан с природой, со всеми ее стихиями; он борется с ними и любит их, он смотрит на них одновременно с любовью и с враждой. Эта связь со стихией есть связь романтическая. ("О романтизме", 1919)

10. Поэт - величина неизменная. Могут устареть его язык, его приемы; но сущность его дела не устареет. Люди могут отворачиваться от поэта и от его дела. Сегодня они ставят ему памятники; завтра хотят "сбросить его с корабля современности". То и другое определяет только этих людей, но не поэта; сущность поэзии, как всякого искусства, неизменна; то или иное отношение людей к поэзии в конце концов безразлично. ("О назначении поэта", 1921)