Тысячелетие «горячих ключей»
На минувших выходных Кавминводы отметили 210-летие со дня создания. Ныне это один из крупнейших в Европе и старейших в России курортных регионов, включающий 90 минеральных источников и 120 санаториев и пансионатов. О двухвековой истории их становления в царское и советское время были написаны десятки монографий и популярных книжек. Однако за пределами научных знаний, увы, остались более ранние страницы кавминводской истории, связанные с двумя величайшими цивилизациями – Золотой Ордой и Кавказской Аланией. И на многие интригующие вопросы ответы еще только предстоит найти.
А вот в 210-летнем «официально признанном» отрезке новейшей истории Кавминвод чудно сплелись академическая наука и политическая воля. Ибо создание этой курортной местности в центре неспокойного региона (поначалу Россия беспрестанно вела войны с Турцией, затем – с кавказскими народами) было инвестпроектом куда больше и мощнее Сочинской Олимпиады или даже Чемпионата мира по футболу. Причем (в отличие от Сочи) Кавминводы не стоят на крови порабощенных Российской империей северокавказских народов – дикая война обошла эти местности стороной.
Спасибо древним аланам!
О природной силе минеральной воде Пятигорья говорится в кабардинских и черкесских легендах. «Нарзан» в переводе с абазинского языка и означает «напиток богатырей»: согласно преданиям, после купания в целебных водах исцелялись раненные в боях воины. Передавал эти легенды и бывавший в этих краях еще в 1334 году арабский путешественник Ибн Баттута.
«На этом Пятигорье [находится] ключ горячей воды, в котором тюрки купаются. Они полагают, что кто выкупается в нем, того не постигнет кручина болезни», – так описывает араб место, где располагалась летняя ставка золотоордынского хана Узбека (1312-1342). Отнюдь неслучайно ставку великий хан имел именно в окрестностях Биш-Таг (Бештау) – привлекали его не только мягкий климат, но и «целебная» вода, а также нахождение на Великом Шелковом пути.
В скале Горячей горе и поныне можно увидеть две высеченные купательные ванны, которые также описывал наблюдательный Батутта. Современные исследователи считают, что они сохранились с более древних времен, нежели золотоордынские, относя их к цивилизации древних алан (до XIII века). То, что о целебных свойствах минеральной воды знали древние народы Кавказа, свидетельствуют и уникальные археологические находки, сделанные в 1866 году тифлисским минералогов Фридрихом Байерном при обустройстве Смирновского источника (Железноводск): зола, древесный уголь, полусожженные куски дерева и очень много «поджаренных» костей, бронзовый браслет… «Всё это составляет доказательство того, что этот источник был в употреблении с древнейших времен», – писал Байерн.
Обнаружена и система древних мощеных дорог в «квадрате» между Железноводском, горой Змейка, правобережьем реки Кума (близ Минеральных Вод) – причем их строителями также могли быть те самые древние аланы, которые и начали эксплуатировать минеральные источники Пятигорья.
Теплицы Святого Петра
Мало кто сегодня вспоминает, что благодарить за создание Кавминвод стоит императора Петра I: побывав в Германии и Чехии, он был поражен местной бальнеологией, и повелел своему архиятру (придворному лейб-медику) Роберту Эрскину организовать розыск «горячих вод» и в России. Эрскин отправил с экспедицией на Кавказ своего подчиненного Готлиба Шобера, который подробно описал «горячие источники» в передовых хребтах Большого Кавказского хребта.
В частности, Брагунские, бившие в окрестностях одноименного аула – на правом берегу Терека, при впадении в него Сунжи. На вайнахской земле обнаружил он и месторождения нефти, которая для медиков того времени была в диковинку. Записки Шобера были впервые опубликованы в «Ежемесячных сочинениях Академии наук» в ноябре 1760 года, и в них вскользь упоминаются рассказы местных жителей о «кислых родниках» в районе Пятигорья и в пойме Подкумка. До самого Пятигорья лейб-медик так и не добрался… Поэтому неудивительно, что до обустройства курортной местности на Кавминводах при Петре I так и не дошло. Следующим правителем, который проявил интерес к «целебным водам», стала императрица Екатерина II, во время правления которой минеральные источники Кавказа были хорошо изучены экспедициями Академии наук под руководством естествоиспытателя Петра Палласа.
Одним из отрядов такой экспедиции руководил молодой врач Иоган Антон Гюльденштедт. В 1768 году этот 23-летний ученый-медик вместе со студентами, рисовальщиком и таксидермистом отправился в шестилетние странствия по России, описав затем свои путевые заметки в книге «О путешествии по югу России и в горах Кавказа» (издана в 1787 году в Санкт-Петербурге).
В 1773 году, возвращаясь из Грузии, молодой ученый побывал в окрестностях Горячей горы (отрог Машука). Он первым среди ученых описал то, что гора является огромным минеральным источником – через трещины в складывающих Машук травертинах на поверхность изливалась горячая сернистая вода. Гюльденштедт сообщает некоторые данные о своеобразных уединенных горах Пятигорья и слагающих их породах. Упоминает он в своей книге и о карстовом озере Провале, об озере Тамбукан и многих других «лечебных красотах» современных Кавминвод.
Побывал здесь и сам Петр Паллас, описавший путевые наблюдения в трехтомном труде «Путешествие по различным провинциям Российского государства» (1773-1788). Он дал более обстоятельное, нежели юный коллега, описание условий выхода на поверхность кисловодского нарзана и высказал ряд пожеланий, направленных на ограничение его от порчи.
Примитивный розлив нарзана наладили в 1793 году: в запечатанных кувшинах (наподобие тех, в которые разливали рижский бальзам) минеральную воду привозили в Георгиевск к столу главнокомандующего Кавказской пограничной укрепленной линии генерал-фельдмаршала Ивана Гудовича.
…при Кислом колодце
В 1798 году Государственная медицинская коллегия прислала к нарзанному источнику штаб-лекаря Левенца и аптекаря Кернера «для исследования воды источника в химическом и медицинском отношениях». Государевых ученых интересовала в первую очередь возможность применять минеральную воду для лечения солдат. В 1802 году из Санкт-Петербурга сюда с аналогичной задачей были присланы еще четыре, как бы нынче сказали, «эксперта» – штаб-лекари Гординский и Крушневич, химик Симсен и аптекарь Швенсон.
После того, как Медицинская коллегия представила Александру I положительное заключение, император 7 марта и 24 апреля 1803 года подписал два рескрипта: «О строительстве укрепления при Кислом колодце» и «О признании государственного значения Кавказских Минеральных Вод и необходимости их устройства». Документы были адресованы князю Павлу Цицианову, инспектору пехоты на Кавказе, он же астраханский военный губернатор и главнокомандующий в Грузии.
В соответствие с этими рескриптами, при нарзанном источнике было заложено постоянное военное укрепление, которое и получило название Кисловодского. Фактически, этим окончательно закреплялось присоединение к Российской империи Кисловодской долины, прежде относящейся к владениями кабардинских князей.
Сооружение крепости у Кислого колодца было начато 13 июня и завершилось за пять месяцев стараниями солдат 16-го егерского полка из входившей в Азово-Моздокскую укрепленную линию Константиногорской крепости (построенной при слиянии рек Золотушка и Подкумок, давшей впоследствии начало Пятигорску).
Но Кисловодская крепость была важна, разумеется, не только как военное сооружение. Главное – это был первый российский курорт на Кавказе, с появления которого и принято отсчитывать историю Кавминвод. «Ныне же поручаю вам приступить к устроению и всех тех заведений, кои для удобства врачевания являются нужными. Сделав надлежащие к тому местные соображения и составив смету работ, вы доставите ко мне исчисление потребной на то суммы для назначения отпуска её из казначейства», – говорилось в императорском указании князю Цицианову.
Не нужен нам берег швейцарский!
В 1810 году родился второй курорт Кавминвод – Железноводский (по названию горы Железной, на склоне которой и были обнаружены минеральные источники). В том же году были открыты Ессентукские минеральные воды в долине реке Бугунты. Оба этих открытия связаны с именем неутомимого и, пожалуй, самого известного исследователя Кавмитнвод Федора Гааза (который вошел в российскую историю под именем «святой доктор»).
Многие выдающиеся ученые имена также увековечены на картах курортных городов Кавминвод – это ботаник, естествоиспытатель Фёдор Баталин (автор монографии «Пятигорский край и Кавказские Минеральные Воды»), бальнеологи Семен Смирнов (создатель Русского бальнеологического общества) и Фёдор Конради (главный врач Кавминвод), гидрогеолог Николай Славянов и другие.
Среди достойнейших людей, вписавших свои имена в историю региона, – первые архитекторы Пятигорска и Кисловодска братья Джузеппе и Джованни Бернардацци, которые переехали из родной Швейцарии на берега Подкумка. Неповторимым обликом Кавминволд мы, современники, обязаны и Самюэлю (Самуилу) Уптону – английскому архитектору, который также навсегда поселился в полюбившейся ему России.
Не знали бы мы Кавминвод в том виде, какой есть сегодня, если бы не царские наместники, высочайшей волей направленные на обустройство Кавказа. Сколь бы не была противоречива их историческая роль, для курортного региона делалось ими только благое. Это начальник Кавказской области Георгий Эммануэль (при нем были основаны как поселения Железноводск, Пятигорск и Ессентуки), кавказские наместники Михаил Воронцов (создавший «Дирекцию Вод») и Александр Барятинский (передал Кавминводы в частное управление), управляющий по гражданской части в Кавказской губернии Алексей Ермолов (создал особую Строительную комиссию Кавминвод)…
Деятельность архитекторов и ученых, медиков и политиков была направлена на одну цель – сделать Кавминводы лучшим бальнеологическом курортом Европы. Обустраивались парки (например, Кисловодский курортный парк, заложенный графом Воронцовым на склонах Джинальского хребта, – действительно самый крупный в Европе), пешеходные аллеи, скверы, бальнеолечебницы и питьевые галереи изумительной красоты…
Из вчера – в завтра
С приходом Советской власти Кавминводы стали одним из немногих мест в стране, где лучший опыт царского периода оказался не отринут, а подхвачен и продолжен. Правда, если раньше при обустройстве КМВ приоритет отдавался общедоступным местам отдыха и лечения – питьевым галереям и бюветам, купальным ваннам и паркам, то советская власть принялась массово строить здесь санатории и пансионаты, коих доселе на Кавминводах практически не было.
Как при императоре, так и при советской власти проблемы региона решались на высшем государственном уровне: было введено ограничение прописки в курортных городах, закрыты многие промышленные предприятия. Санатории и инфраструктура добычи минеральной воды были переданы профсоюзам, в структуре которых был создан отдельный «курортный» Центросовет (ныне объединение «Профкурорт»).
В 1983 году были установлены границы округов горно-санитарной охраны курортов Кавминвод, а спустя два года Совмин РСФСР и ВЦСПС приняли совместное постановление «О мерах по сохранению и рациональному использованию природных лечебных ресурсов и благоустройству городов-курортов КМВ». Наконец, в 1992 году президент Борис Ельцин подписал указ «Об особо охраняемом эколого-курортном регионе РФ – Кавказских Минеральных Водах»…
Собственно, на этом все положительное в двухвековой истории КМВ и заканчивается. Далее начинаются годы разрухи, беспамятства, растащиловки и самодурства. Вот уже двадцать лет власти разных уровней никак не могут решить, каким же образом управлять Кавминводами, кто здесь главный – профсоюзы, государство или частный бизнес. До сих пор не принят федеральный закон об особом статусе Кавминвод. А покуда пану спорят, у холопов чубы трещат: угасает архитектурное наследие, приходит в упадок бальнеологическая инфраструктура…
Впрочем, чего это мы всё о грустном, праздник ведь! Какими бы сегодня не виделись Кавминводы, очевидно одно – создаваемый на протяжении двух столетий мировой бренд ныне обесценить не может, кажется, ничто. Свидетельством тому – миллион туристов, побывавших здесь на лечении в прошлом году, и тысячи туристов, приехавших в минувшие выходные в Ессентуки на празднование 210-летия Кавминвод.
Подробнее...