Опыт медленного чтения

В одном из тихих особняков в центре Калуги без особого шума и помпы прошла уже Вторая, открытая читательская конференция – «Опыт медленного чтения». В чём соль этого форума? На этот вопрос отвечает один из его главных организаторов, выпускник Литинститута Сергей Бачинский.

«Я в этой конференции оказался заинтересован с самого начала. Помню, в детстве у меня было очень сильное переживание: видя какую-нибудь красивую игрушку или котёнка – пушистого, белого, ангорского, – мне ужасно хотелось его каким-то образом усвоить, потому что он был прекрасен. Но нельзя было никак иначе поступить, кроме как поймать, дотронуться, и смотреть глазами. А оно же было прекрасно! Оно так привлекало! И я не знал, как удовлетворить своё внезапно возникшее влечение к этому объекту. То же я испытал впоследствии в искусстве – в стихах, в литературе, в хорошо сказанных словах, в хорошей музыке. То, что Гумилёв описал в знаменитом стихотворении «Шестое чувство»: «Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать...». «Что делать нам…?» Что нам делать с прекрасными стихами, с прекрасными литературными памятниками, с какими-то красивыми документальными наблюдениями и вообще со всем, что очень нравится. Я подумал, что, наверное, наилучшее, что можно было бы предпринять по отношению к таким вещам, – это прочитать их так, чтобы не только получить поверхностное ощущение, но усвоить их максимально глубоко (как бы съесть, образно говоря). Для этого надо и прочитать их глубже. Когда-то в Литературном институте в экзаменационных билетах или в списке контрольных мне попалась формулировка «медленное чтение». Я написал работу о литературных сказах Бориса Шергина, которая называлась «Опыт медленного чтения» на материале сказа «Для увеселения» (об Иване и Андриане). И обнаружил, что при первом прочтении, конечно, возникают эмоции – восхищаешься этими братьями, их высоким поступком, напитываешься красотой Белого моря, слышишь звуки чаек, видишь белую ночь. Там это всё прекрасно описано. Но это поверхностное содержание.

Если почитаешь ещё раз, то начинаешь выискивать, например, какие-то географические подробности, которые ты не знал. Потом, поскольку у Шергина язык помора, берёшь поморский словарь, начинаешь смотреть... и распознавать неизвестные для себя слова. Это был второй тип (или уровень) прочтения (я это всё в работе описал), когда у тебя не остаётся неизвестных слов. Потом я нашёл, что братья были художниками по дереву – резчиками. И они вырезали на кораблях символы и клиноды фениксов, орлов, львов, кораблей. И начинаешь понимать, что весь сказ вообще насквозь символичен, и идёшь всё дальше, всё глубже. Такие вещи открываются при внимательном, медленном прочтении. Я получил большое удовольствие от того, как с этим произведением поработал. Так возникает ощущение, что ты действительно прочитал понравившуюся тебе вещь. Не просто с ней познакомился, а она осталась у тебя в глубине усвоенной. Вот такой способ усвоения литературы мы и решили понимать под «медленным чтением».

Сначала мы с моим другом, сокурсником по Литературному институту Григорием Шуваловым решили сделать сообщество в Интернете, в «Живом Журнале», где можно было бы выкладывать и обсуждать произведения. Что такое медленное чтение, на тот момент у нас было очень мало информации, но словосочетание нам понравилось. Мы нашли к этому свой подход, попробовали разобрать несколько произведений именно таким образом, с внимательным построчным и пословным разбором – с тем, чтобы понять, почему то или иное слово стоит на этом месте, понять то, что скрывается между слов. Мы убедились, что способ медленного прочтения действительно открывает другие пласты, как правило, позволяет снять внешний слой, вскрыть внешнюю оболочку и разглядеть вещи, которые на первый взгляд не видны.

Но в Интернете это дело, естественно, затухло, потому что нужно было его постоянно и активно поддерживать. Само оно работать не будет. И мы решили, что надо собираться «вживую», тогда уж точно никто не отвертится.

То, что мы решили провести, мы назвали «читательской конференцией», потому что это не писательская, не литературоведческая, не научно-практическая конференция. Идея именно в том, чтобы люди всех возможных возрастов, профессий, социальных слоёв могли бы собираться вместе, и при этом объединяло бы их одно – данный текст или несколько текстов, которые заранее прочитаны и обдуманы. Результатом может служить такое взаимообогащение, когда собственный опыт каждого из участников конференции накладывается на опыт других людей.

Читательская конференция – это тот способ обсуждения книг, стихотворений, любых литературных текстов, который был принят и широко применялся в советское время. На каждом заводе, в каждой библиотеке, в школах, в институтах люди собирались и обсуждали произведения.
Сейчас я не слышал, чтобы подобные мероприятия широко проводились. А люди старого поколения (например, моя мама, отчим), хотя к литературе никакого отношения не имели, но прекрасно знают, что такое читательская конференция.
В данном конкретном месте конференцию предложил провести Николай Петрович (директор «Школы на Воскресенской»). Помимо прочего, в нашем калужском случае, это очень хороший способ отвлечь людей из Москвы, от столичной суеты. Им, конечно, могут позвонить по мобильному телефону, но всё равно здесь атмосфера уже другая. Тихо, спокойно. Можно сосредоточиться, подумать, провести один день целиком в таких творчески-читательских исканиях.

В мае мы провели Первую такую конференцию по творчеству Юрия Кузнецова. И нам тогда, всем, кто участвовал, показалось, что это был очень успешный опыт, что мы должны продолжать эту традицию и проводить такое мероприятие один раз в сезон (то есть – в три месяца), выбирать объект для обсуждения, как можно раньше рассылать потенциальным участникам и собираться для обсуждения. Потому что здесь важно, конечно, хорошенько готовиться перед встречей. Я мечтаю, что высшим пиком такого мероприятия могла бы быть вообще ситуация, при которой все вместе собрались бы в кружок, сели напротив друг друга и… целый день молчали. Просто смотрели друг на друга – и всё уже было бы понятно. Это мой идеал…»

«Если бы меня спросили об отношении к медленному чтению, – поделился c нами своими мыслями и Н.П. Банзелюк (директор, преподаватель школы, где проходила конференция, основатель и директор издательства «Духовное познание»), – то я ответил бы примерно так: под медленным чтением я понимаю не только способность читать не спеша, но и потребность читать всю жизнь. На мой взгляд, читать медленно значит читать вдумчиво, схватывая прочитанное не только интеллектом, но пропуская его сквозь душу. А душа читает медленнее, чем интеллект, медленнее и глубже... Душа трудится, душа творит. Именно медленное чтение делает читателя со-творцом, а не просто потребителем.

Мы в нашей школе читаем дважды в неделю что-либо из русской классики. Учителя, дети, родители собираемся, садимся в круг и читаем, передавая друг другу книгу, как братину. Опыт такого чтения показывает, что русская литература и есть наша братина, полная живым соком нашей народной жизни. Невозможно не видеть, что проблема поколений, проблема отцов и детей никуда не делась, сегодня практически все дети – базаровы. К этому прибавилось ещё нарастающее расслоение общества и по другим признакам: политическим, национальным, конфессиональным, социальным и др., ещё большее, чем во времена Базарова. И не видно, что бы могло предотвратить распад общества, кроме русской литературы. Потому что в ней есть образы нашего будущего, того, ради чего мы живём. Потому, как верно заметил Чехов: жить можно только будущим. Образ этого нашего будущего и есть в русской литературе. И медленное, я бы отважился сказать, пожизненное чтение русской классики, способно сделать из нас творцов нашего будущего. Такого будущего, которое способно снова собрать нас в многообразное единство...»

Отметим, что первая, майская, читательская конференция в Калуге, как упомянул Сергей Бачинский, была посвящена творчеству Юрия Поликарповича Кузнецова, а точнее – по предварительной заявке – его «двенадцати стихотворениям» (зная глубину, символичность, густоту поэзии Кузнецова, не удивительно, что за отведённое время удалось разобрать только шесть из них), и оказалась приурочена к 70-летию со дня рождения поэта, над собранием сочинений которого работает редакция «Литературной России».

Следующая конференция, намеченная на конец января, будет посвящена «медленному чтению» художественных произведений Михаила Васильевича Ломоносова, триста лет со дня рождения которого отмечает в этом году вся Россия.

Недавняя же, осенняя, – носила заглавие «15 стихотворений Алексея Васильевича Кольцова». (День рождения этого великого основателя подлинно народной, крестьянской традиции в русской поэзии приходится как раз на октябрь.)
Бросается в глаза сложившаяся по факту традиция приурочивать объект обсуждения на конференциях к тому или иному юбилею. Замечу, что это, конечно, не является самоцелью, а лишь облегчает и делает несколько менее случайным выбор одного конкретного автора из необъятной массы писателей, позволяет легче прийти к компромиссу в этом вопросе. А способность слушать друг друга без раздражения и попыток перетянуть одеяло на себя – важнейшие принципы совместного «чтения».

Быть может, читательские конференции – это действительно удачный способ самоорганизации народа (а не только литераторов и литературоведов) в поддержании и развитии своей культуры, возможность сопричастия «простых» людей с художественной литературой в такой форме, которая не вызывает у них отчуждения, а наоборот, увлекает, заставляет активно, внимательно переживать и впитывать лучшие произведения искусства слова?

В любом случае подобные мероприятия, конечно, невозможны без таких подвижников, как Сергей Бачинский и Николай Петрович Банзелюк, влюблённых в литературу и имеющих достаточно энергии и обаяния для того, чтобы заразить этой любовью других.
Что касается метода «медленного чтения», то основателем его на российской почве, насколько мне известно, считается философ, критик, литературовед М.О. Гершензон. А недостаток подобного подхода в том, что можно (и такое постоянно происходит), как говорится, «вчитать» совершенно посторонние смыслы, которые не закладывались в произведение его автором, а главное, автору могут быть совершенно чужды. (Хотя иногда «вчитывать» вовсе не плохо; многие определяют подлинные произведения искусства как создания, побуждающие к сотворчеству, способные нарастать неожиданными смыслами при восприятии, обогащаться самим этим восприятием и сопереживанием.) Ещё одна опасность – всматриваясь в кору деревьев и прожилки листиков, потерять чувство самого леса. Чтобы избежать этого, большую роль опять же играет организатор, ведущий, или, как стало модно говорить со времён массовой интернетизации, «модератор» конференции или конкретного обсуждения.

Прежде чем оставить читателя наедине с размышлениями о необходимости таких конференций или возможности собственного к ним приобщения, хотелось бы привести отклик ещё одного активного участника калужских чтений на прошедшую конференцию.

Олеся Климова работает в «Школе на Воскресенской» и, что в данном случае примечательно, имеет как раз таки профессиональное филологическое образование:

«Надо сказать, что когда я училась, то первые три курса делала это с открытыми глазами, а оставшееся время настолько перенасытило меня разного рода литературой, что, закончив университет, я, наверное, года три вообще ничего не читала. Просто не могла. Но, слава богу, произошло то, что произошло, и та ежедневная работа, которая здесь проводится, которой напитано это здание, способствовала моему «возвращению».

В моей суетной жизни находится время для удовольствия – для чтения и размышления о русской литературе. А вот найти единомышленников в этом процессе, собраться вместе для этого действа – удовольствие редкое. Поэтому так важен для меня опыт совместного медленного чтения. В совместной работе происходят удивительные вещи: проговаривая вслух собственное мнение, я иногда обнаруживаю, что оно звучит совсем иначе, чем внутри, только в совместной работе появляется так много новых идей, мнение соседа обогащает меня, учит не отвергать, а искать истинные смыслы, за всё время работы рождается особый дух единства, комфорта, сотворчества, мы становимся заметнее для духовного мира – всё это не так часто удается переживать в жизни. Имея филологическое образование, я несколько лет учусь во время чтения избавляться от прошлого знания и воспринимать чистым незамыленным взглядом художественные тексты. Когда рядом люди, старающиеся делать то же самое – это праздник».